Было это в 98-99м. Давно. Проведу небольшой экскурс по отрасли для тех, кто только планировал свою профессиональную жизнь,
а может кого-то только планировали. Рекламная полиграфия была делом хоть и не совсем новым, но все-таки не до конца понятным. Отрасль только начинала развиваться, появились частные типографии, покупалось новое оборудование. Качество продукции было по городу нестабильным. Поэтому если компания находила хорошую типографию, то старалась за нее держаться.
Как же клиенты и заказчики находили друг друга? На выставках. Как идеальный вариант - менеджеры по рекламе компаний приходили на полиграфические выставки, но не все типографии могли себе позволить участие в таких мероприятиях. Посложнее и утомительнее - менеджеры типографий брали с собой сумку с образцами, большую пачку визиток и делали «чес» по всем выставкам Москвы.
Ну и самый хардкор – это обзвон. Берем талмуд «Желтые страницы» (помните такой телефонный справочник?) открываем наугад
и начинаем обзванивать по всему списку, напрашиваясь и зазывая в гости, чтобы показать образцы.
Интернет только появился, не у всех был, да и пользоваться им тогда не все умели. Поэтому поиск надежного контрагента было делом долгим и хлопотным.
Наша типография была из разряда надежных и качественных. У нас было почти новое оборудование, трезвые печатники (большой плюс в то время) и грамотные менеджеры. Весной начинался сезон выставок, и работы было очень много. У нас печатались 3 мебельных кита столицы – Моон, Док17, Аллегродрев. Куча каталогов, буклетов, листовок, флаеров для каждого. Это очень ответственная работа, потому что у каждого дерева и отделки мебели свой оттенок, и надо точно попасть в этот оттенок при печати. Это и сейчас-то не всем удается.
В тот чудесный весенний день, за три недели до мебельной выставки, мы начали печатать один из мебельных каталогов. Решили начать с самого большого тиража, чтобы было время на его сборку. Машина была как раз после профилактики, все работало идеально. Приладились и поехали. Оттиски были стабильными по цвету, ничто не предвещало. Печатник запустил тираж на максимальной скорости, попросил помощника привезти вторую паллету бумаги для тиража, а сам отошел на пару метров к чайнику. В этот момент в машине что-то хрустит, потом щелкает, потом стучит и сразу из желтой секции с грохотом вверх летит цепь и врезается в потолок.
За цепью фейерверком вылетают раскатной вал и еще какие-то небольшие железки. Печатник весь белый вжался в стену со стаканом чая, помощник печатника лежит на полу, закрыв руками голову как во время бомбежки, в дверях материализовался начпроизводства.
Я не представляю, сколько килограммов железа вылетело и разлетелось. Машина была на полном ходу и скорость летящего железа была невероятно высокой. Один вылетевший вал – это металлический цилиндр примерно метр в длину и 15см в диаметре.
По счастливой случайности никто не пострадал. Машину остановили и поняли, что последствия катастрофические! Внутри секции все разворочено. Мелкие осколки повредили не только одну секцию – попали просто везде. Машина как после взрыва. А у нас работы именно для нее на 3 недели вперед. Тиражи переразместить за это время просто невозможно – все типографии с нужным качеством точно так же загружены перед выставками. Да и кому незнакомому можно доверить выставочные тиражи?!
Сказать, что это катастрофа – ничего не сказать. Звоним в представительство фирмы-производителя. Обрисовываем ситуацию, просим прислать инженера. А представитель у нас один, кроме как к нему все равно пойти не к кому, поэтому ответ был в стиле «мы вас услышали, на ближайшем брифинге рассмотрим ваш месседж». Шеф и начпроизводства поехали туда сами. Просили и упрашивали.
Ну ладно, будет вам завтра инженер, но только после обеда. С утра у него встреча. Наши опять объясняют – машина разворочена, мы подводим крупнейших производителей мебели в стране. Нам бы с утра инженера, чтобы составить список необходимых запчастей и мы бы начали их покупать. У вас же и будем покупать…. А они же дорогие наверное будут, да? Ну ладно, с утра приедет.
Решили, что пока у нас ничего непонятно по срокам восстановления, работы новые не брать. Я обзвонила 3х китов, объяснила ситуацию. Если у них есть кому отдать тиражи – пусть отдают, мы даже пленки отдадим. К концу дня нам позвонили все и сказали, что они не могут ничего переразместить. Уже все заняты. Простыми словами, скорее всего клиенты заезжают на выставку без рекламных материалов. Совсем без рекламных материалов, это срыв выставки. Я очень благодарна нашим заказчикам, что они не устраивали истерик и все было в высшей степени корректно и конструктивно. Наверное, еще были 90е и люди в бизнесе умели держать удар и мыслили креативно, не впадали в панику, а пытались решать проблему. Договорились, что они звонят нам в любое время и мы предельно честно объясняем им как у нас дела. Если у нас будет информация, то мы немедленно звоним и рассказываем что у нас нового.
Пока ждем инженера, пытаемся сами визуально определить чего нам надо и скалькулировать масштаб бедствия. Наступает утро завтра. Нет инженера. Приезжает под вечер, глаза честные – а я и не знал что с утра надо. Мы смотрим на него и понимаем, что врет смерд. Был он на переговорах о покупке машины, а от продажи ему процент капает. Поэтому наша небольшая поломка ему совсем поперек всех дел. Ну, раз уж приехал, так и быть, посмотрит чего у нас там.
Заходит в цех, начинает осмотр. Специалист озвучил профессиональную оценку ситуации - «омайгадбл». Надо отдать ему должное, товарищ любил свое дело. И ему, как инженеру, было действительно интересно работать в этой истории. Он задержался на столько, сколько нужно, дал советы чего и где можно купить, а что можно починить своими силами. Составил список необходимого.
С утра наши были у фирмы-представителя. Там уже все прониклись нашей бедой и даже хотели помочь всеми силами. Тем более наши деликатно не вспоминали, что все произошло после проведения профилактики представителями этой фирмы. Менеджеры быстренько отправили на московский склад запрос о наличии запчастей. Склад вошел в положение и рассмотрел заявку в этот же день. О чудо, практически все есть! Чего нет – можно быстро починить или мы знаем где купить. И все было бы хорошо, пока нам не сказали – на складе нет валов. Ни накатного, ни раскатного. Но не стоит переживать – они есть на складе в Германии. Сейчас на склад сделают запрос, получат подтверждение в течение 4-5 дней (это ж немцы), потом выставят счет. Мы его оплатим, там дождутся денег на счете и тогда начнут нашу заявку обрабатывать. И глядишь, через месяц все у нас будет. Все понимают нашу ситуацию, и потому все делается просто максимально оперативно.
Месяц – это классно, но как раз через месяц заканчивается выставка. Вариант не то что неприемлемый для нас, а вообще не вариант. Мы подводим клиентов, срываем выставку, не говоря уже о потере прибыли нашей сейчас и в будущем.
День, целый один день мы все пребывали в состоянии грогги. Не было ни мыслей, ни желаний. Была просто пустота. Разговоры были на какие-то общие темы. По телефону мы говорили заказчикам, что делаем сейчас все возможное и большая часть запчастей найдена и оплачена. Говорить о том, что нет валов – язык не поворачивался.
На следующий день с утра пришел истерически возбужденный шеф и сказал, что есть вариант лететь в Германию, все купить там
и привезти в Москву запчасти обычным багажом. Это мягко говоря, не совсем может быть законно… Но это уже нас не очень беспокоило. Шеф поговорил с немцами как настоящий фюрер и они решили включиться в авантюру.
Пока офис решал вопросы российско-немецких отношений, на производстве закончилась уборка после происшествия. Была заделана пробоина в потолке, заменены стекла в окнах, заделаны дыры в стене. Машина была разобрана и почищена. Начался какой-никакой ремонт.
За 16 дней до выставки шеф полетел в Германию. По приезду стало понятно, что все, о чем договаривались по телефону, там забыли
за один день. Никаких факсов, подтверждающих их готовность помочь, не было. Один из сотрудников сказал, что все решили, что этот разговор был воспринят как некий абстрактный проект, потому что невозможно сделать то, о чем мы просим. К тому же нужны еще какие-то документы, подтверждающие, что мы это мы и машина у нас имена та, которая указана в документах. За два дня шеф научил немцев работать, все купил, и на третий день приехал в Москву с валами в багаже. Джеймс Бонд не мог бы провернуть это дело быстрее. Я не знаю, как это все он обстряпал и, наверное, лучше не знать, ибо это пойдет по статье «соучастие». Но валы у нас были.
На ремонт и изготовление тиражей у нас осталось 13 дней. Работы велись круглосуточно, всеми силами нашей типографии и наладчиков. Были принесены раскладушки и наладчики спали прямо в цехе. Печатная машина отличается от конструктора Лего тем, что мало иметь все нужные детали. Надо машину запустить и выявить скрытые повреждения, коих выявилось тоже немало. Закупалось, подтачивалось, запускалось еще 5 дней. И вот поздней ночью мы запустили первый пробный тираж. Вокруг машины стояло человек двадцать и все боялись не то что говорить, дышать. И у нас все заработало! Клиентов обзвонили немедленно и сообщили о начале работы. То, что мы планировали печатать 3 недели, надо было напечатать за 7-8 дней.
Мы заранее обсудили с заказчиками, что нужно сдать в первую очередь, а что можно подвезти позже на выставку. Если раньше мебельные работы мы печатали только днем, чтобы и с цветом проблем не было и если есть какой-то вопрос, то можно было бы сразу его решить, сейчас мы должны были работать круглосуточно с тем же качеством. И, доложу я вам, мы смогли. Наши заказчики заехали на выставку, имея все необходимое. Каждые 3 часа от нас уезжала машина и мы довозили на выставку тиражи еще 2 дня.
Через 3 дня после начала выставки мы полностью вошли в прежний режим и все вернулось на круги своя. Мы конечно вспоминали это приключение, но уже без нервов и как-то буднично. Но урок для нас был хороший – не надо делать профилактику перед важными работами. Не буди лихо, пока оно тихо.